Трагедия Макбета

Наследие Шекспира – безусловный памятник мировой литературы. Причем, на все времена. Чем дальше от Шекспира – тем меньше шансов его превзойти. Мы сегодня давно уже прошли точку невозврата. Нам остается лишь читать и смотреть. Пытаться хотя бы в исполнении бессмертных произведений соответствовать уровню их создателей.

Опередил свое время навсегда:

Успешные попытки потягаться с Шекспиром были лишь у гениев вроде Алекса «Джи» (Greatest) Пушкина с его «Маленькими трагедиями», да и то – под очевидно восторженным впечатлением от мощного оригинала. Скандальная мистика личности Шекспира сегодня лишь активнее продвигает его коммерческую востребованность. На фоне прочих нафталиновых гундосых бардов с унылыми балладами своей современности – выдавал настоящие народные блокбастеры.

– Только через понимание сути зла можно дать людям адреналин настоящего героизма!

Пять лучших трагедий Шекспира как пять фильмов Брюса Ли – персты, сложившиеся в железный кулак. Эталон расстановки ярких персонажей в коротких взрывных сюжетах. Все характеры подвергаются жестоким искушениям и переходят роковую черту. При этом язык автора позволяет им трезво анализировать происходящее – в творчестве масса культовых монологов.

– Шекспировские страсти.

«Макбет» – это один из тех самых пяти шедевров Шекспира. История жестокого злодейства и ужасного безумия. За постановку 2021 года взялся Джоэл Коэн, а главную роль сыграл Дензел Вашингтон. Не было шансов обойтись без экспрессии.

– Жаль, не получится сыграть Отелло. Негры теперь должны играть только белых.

И это сразу не фильм. Это классическая театральная постановка, где кино-инструменты стараются не быть назойливыми и не мешать. Театр это ведь не только антураж живой сцены, но и своеобразная подача актерской игры. Как бы не были хороши литературные переводы «Макбета» – здесь нужно слышать живую речь актеров. МХАТовские кривляния «про стихи» интонацией Вашингтона сразу перевоплощаются в злую и тяжелую историю.

– Не тушуйся, Дензел. Вчера арап, а завтра Гамлет. Чудеса искусства!

А вы, кстати, в курсе, что Дензел Вашингтон – негр? Типа, ну куда он со своим мурлом полез махать шотландским мечом. А я вот это заметил только в конце фильма. Дело даже не в том, что фильм сделан скупой черно-белой палитрой и на узком экране. Кино максимально деликатно не мешает погружаться в работу актеров. А Шекспир – это очень специфический пафос поэтического эпоса. Это определенный вызов уровню актерской профессии. Выдать живого персонажа сможет только Мастер. И ему здесь будет на чем показать свою Силу.

– Невозможно снять Шекспира круче, чем это сделал Джоэль Коэн.

Вот в такой роли как раз и хотелось увидеть именно сильного и яркого актера – Машкова, Вашингтона – без разницы. Дензел, нет никаких сомнений, легко сыграет и Михайло Ломоносова, и Льва Толстого. Про Пушкина я вообще молчу – там и так одна Блак Калча. В этом плане, Вашингтон-Макбет – редкая удача для зрителя. Который, в большинстве своем, никогда и не видел его в чисто театральном деле. Очень сильная работа. О которой мы еще, уверен,  услышим при подведении итогов года.

– Игра с судьбой.

Джоэл Коэн убирает из кадра все лишнее, когда там ослепительно сияет Вашингтон. Но он напускает туда тягучего зла все остальное время. Я ведь тоже сел смотреть киношку на легком расслабоне – хайповая херня про средневековых негров. Но когда увидел ведьму-вещунью – сразу понял, что кино будет редкое. Вместо хоровода трех ведьм – одна жуткая тварь, которая отражается сразу несколькими иллюзиями.

– Зритель должен поверить в реальность ужаса Макбета.

Комплименты Макбету и сказочные пожелания сразу мажут его грязью лукавого проклятия. Щедрая награда из рук Короля за военные подвиги уже точит сердце оскалившейся жаждой власти, ведь нечестивая сила пообещала ему священную корону.

– Я смею все, что можно человеку. Кто смеет больше, тот не человек.

Череда заговоров и убийств, душа берется на излом – друг и товарищ Короля становится ненасытным убийцей и тираном.  Борется с мнимыми подозрениями, сходит с ума от крови, от которой уже невозможно отмыться.

– Решись же быть таким  в своих делах и в мощи, Как и в желаньях.

Здесь еще один ключевой момент фильма. Леди Макбет играет блатная бабка Фрэнсис Макдорманд, жена режиссера. Но так ведь она тоже талантливая. И их совместная с Вашингтоном агония безумия в кадре выглядит совершенно гармонично, несмотря на интер-расовую деликатность. Кто там из них, негр вообще, напомните, пожалуйста, Джоэл Коэн? Ну, а про что им еще снимать, если уж так посудить. В Африке нет такого понятия как классическое… хоть что-нибудь. Только своеобразный фольклор.

Неловко даже напоминать, но Гамлета уже играл вообще  какой то австралиец!

– Two beer or not two beer?  Two beers!

И фильм все-таки выдал эту пошлость. В кадре целый ряд чернокожих персонажей, но совершенно заурядных. Я понимаю зачем здесь могучий Вашингтон – я не понимаю для чего тут все остальные «яшки» и «массовочники». Видимо только для того, чтобы черное лицо не ассоциировалось с черным сердцем. А ведь какая сильная аллегория. Уж не цензура ли это настоящего творчества?

– Вы сами тщедушны в своей “смелости”.

Постановка получилась очень динамичной и короткой. Театр обычно оставляет за занавесом подразумевающиеся батальные сцены. Но здесь другой случай. Финальный бой безумного короля стал украшением фильма.  Это опять вопросы к Шекспиру – его персонажи могли не только стишки пиздеть, но и вообще-то Макбет был лучшим воином Короля. Валит всех как Бог Войны. А в финальную зарубу входит с улыбкой заговорённого – печать дьявола бережет меня от клинка любого человека, вышедшего из чрева матери. И даже когда становится понятна лукавая уловка предсказаний ведьмы – Макбет не дрогнул ни единым мускулом. Меч в руках веселит безумного короля, уставшего от теней жутких призраков.

– Бесчисленные “завтра”, “завтра”, “завтра” Крадутся мелким шагом, день за днем. Путь к пыльной смерти.

Отличная возможность для всех интересующихся оценить, что такое современная элитная театральная постановка. Ну и, если уж возникнет желание почитать Шекспира, мой вам совет – учите сразу лучшие куски наизусть. Пригодится на всю жизнь.